Усадьба Вяземских-Долгоруковых, бывшая городская усадьба князей Вяземских-Долгоруковых XVIII-ХIX вв., усадьба Вяземских-Карамзина (Малый Знаменский переулок, д. 3/5) — классицистический особняк и прилегающая к нему территория на Волхонке.

Передана ГМИИ им. А. С. Пушкина и составит часть планируемого Музейного городка^[1][2].

Описание

В основе дома выявлены палаты XVII века.

Главное здание, построенное в XVIII веке, имеет два этажа. Фасады оформлены в стиле классицизм, с традиционным выявлением цокольного этажа. Портик оформлен колоннами.

В ХХ веке советскими архитекторами к прямоугольному в плане главному корпусу были пристроены стилизованные под основной корпус боковые крылья. Таким образом, был сымитирован традиционный П-образный план русской дворянской усадьбы с большим парадным двором перед главным фасадом.

«В оформлении фасадов пристроек были использованы декоративные элементы фасадов главного дома. Таким образом, наряду с новыми направлениями в архитектуре 1920-х годов, зодчие продолжали обращаться к классическому наследию. Архитектор С. Н. Грузенберг попытался создать симметричную классицистическую композицию усадьбы, поставив два крыла симметрично центральной оси старого объема»^[1]. Таким образом, новые крылья усадьбы являются одними из сохранившихся в Москве образцов советской неоклассики (см. также красная дорика).

История

Кто владел палатами конца XVII века, лежащими в основании дома, неизвестно.

Вяземские

В XVIII веке дом принадлежал Голицыным, при императрицах Анне и Елизавете им владел генерал-губернатор Москвы князь Сергей Алексеевич Голицын^[3][4].

Князь Андрей Иванович Вяземский приобрел усадьбу (на имя жены, Евгении Ивановны) около 1790 года. Ее общая площадь составляла 2913,25 кв. сажень. Усадьба включала большой 2-хэтажный каменный дом, хозяйственные постройки и сад^[1]. Здесь в 1792 году родился его сын, знаменитый литератор Петр Андреевич Вяземский.

Как цитируют москвоведы, дом Вяземского-старшего в конце XVIII века стал «новым „сборным местом всех именитостей умственных“ и, между прочим, „всех любезностей обоего пола“, где можно было „развязать мысль свою или просто язык свой“»^[4].

Пётр Андреевич вспоминал дом своего детства: «По тогдашним понятиям и размерам, дом был довольно большой, с очень большим двором и садом». Здесь часто бывали московские писатели, многих привлекала личность владельца, человека умного и образованного. «Родительский дом, не отличался ни внешней пышностью, на лакомыми пиршествами… князь Лобанов говорил мне долго по кончине отца моего: „…Уж, конечно, не роскошью зазывал он всю Москву, должно признаться, что кормил он нас за ужином довольно плохо, а когда хотел похвастаться искусством повара своего, то бывало еще хуже“»^[5]. «Единственное богатство дома сего была обширная и разнообразная библиотека, но и та служила не предметом роскоши, а необходимого потребления <…> путешественники (особенно Англичане), ученые, художники находили в этом доме Русское гостеприимство и прелести Европейской разговорчивости»^[6].

Внебрачная дочь Андрея Ивановича, умершего в 1807 году, Екатерина Колыванова стала женой Карамзина, который, не имея собственного дома в Москве, переехал к Вяземским в 1804 году, с набросками первого тома «Истории государства Российского», а съехал в 1811 году, когда Пётр Андреевич вступил в совершеннолетие^[3]. Это главный сохранившийся адрес Карамзина в Москве. Там историографа и его юного зятя Петра посещали Жуковский и Батюшков^[4].

Прочие

В 1812 году, за два месяца до пожара Москвы усадьбу купил Иван Акинфиевич Тутолмин — главный смотритель Императорского воспитательного дома. Тутолмин вошёл в историю благодаря тому, что едва ли не единственным из крупных чиновников остался в Москве в период её оккупации французами вместе с воспитанниками, чиновниками и служителями Воспитательного дома. В пожаре уцелели главный дом и три флигеля, два из которых были жилыми^[1], а дом сгорел. Детей у Тутолмина не было.

«Как и самый образ жизни хозяев его, он (дом) был чужд всякой роскоши и не блистал убранством… — свидетельствует современник. — Единственное богатство дома сего была обширная и разнообразная библиотека; но и та служила не предметом роскоши, а необходимого потребления»^[4].

Следующим владельцем дома стал И. Г. Покровский, получивший его в 1827 году. В конце 1820-х годов он был нанят для больного графа М. А. Дмитриева-Мамонова^[7].

В 1834 году его владельцем стал статский советник А. В. Абаза. В 1843 году усадьбу приобрёл отставной артиллерист штабс-капитан Афанасий Алексеевич Столыпин (1788—1864)^[1].

Долгорукие

Наконец хозяйкой усадьбы стала княгиня Наталья Владимировна Долгорукова, урождённая Орлова-Давыдова (1833—-1885), жена Дмитрия. При ней в 1875—1876 годах «вокруг усадьбы была сделана новая каменная ограда, сохранившаяся до наших дней. Также был построен лестничный переход, соединивший главный дом с двухэтажным корпусом по Большому Знаменскому переулку. В конце XIX—начале ХХ вв. ни одно из строений усадьбы не сдавалось в наем. Главный каменный двухэтажный дом с антресолями и деревянной парадной лестницей, ведшей в сад, использовался домовладельцами»^[1].

В начале XX века усадьба принадлежала князьям Петру и Павлу Долгоруковым. Здесь в 1905 году проходил съезд кадетской партии, в основании которой участвовали братья Долгоруковы^[3]. У правительства были опасения, что съезд провозгласит себя учредительным собранием и создаст временное правительство, поэтому в начале заседаний пришла полиция. Составив протокол, делегатам предложили разойтись, но они решительно отказались, и съезд завершился без последствий^[5].

В 1896—1898 гг. на первом этаже дома снимал квартиру художник Валентин Серов. Его дочь вспоминала: «При доме был огромный двор и большой чудесный сад. Там, где теперь Музей изящных искусств имени Пушкина, находился плац, на котором проезжали верховых лошадей, и мы детьми залезали на деревья и часами наблюдали это зрелище».^[5]

Строительство Пушкинского музея перед усадьбой началось в 1898 и завершилось в 1912 году, окончательно скрыв ее от любопытных глаз.

После революции

Усадьба была национализирована.

В советское время, по воспоминаниям писателя Л. В. Никулина, здесь поместилось «учреждение под звучным название УЛИСО — Управление личного состава флота. Две сводчатые комнаты нижнего этажа занимала семья Ларисы Рейснер». Рейснер в те времена работала в этом учреждении^[5]. (Она была тогда женой дипломата и писателя Фёдора Раскольникова, который был комарси — командующий морскими силами Республики).

В 1921 году ее занял Институт К. Маркса и Ф. Энгельса.

«В результате приспособления помещений главного дома для нужд института была изменена планировка помещений и уничтожена отделка интерьеров. Лишь в первом этаже сохранились первоначальные своды древних палат»^[1].

На территории усадьбы было выстроено несколько зданий, в частности, со стороны Колымажного переулка в ранние советские годы был построен коттедж — копия дома Фридриха Энгельса в Манчестере.

Авторами проекта стали архитектор Сергей Николаевич Грузенберг и инженер Мордовин. В 1925—1926 годах к главному дому было пристроено сначала правое крыло, а затем левое в псевдоклассицистическом стиле, подражающем главному фасаду (см. ниже)^[1].

В 1962 году в здании был открыт Музей К. Маркса и Ф. Энгельса — структурное подразделение института, который переехал на Тверскую площадь.

В Российской Федерации

В январе 1992 года музей был закрыт в связи с прекращением деятельности Института марксизма-ленинизма. В январе 1993 г. его фонды были перевезены в Российский государственный архив социально-политической истории^[8], здание опустело.

В 1993 году здание было отнесено к числу выявленных объектов культурного наследия, а впоследствии главный дом (с палатами XVII в. в основе) был поставлен под государственную охрану^[1].

С 1993 года усадьбу передали заново учрежденному Российскому дворянскому собранию^[1] «в долгосрочную аренду» по договору с Госкомимуществом России на 49 лет. «Но, как утверждают представители Минимущества, дворяне условия договора не выполнили: не провели ни капитального, ни текущих ремонтов, произвели временные перепланировки, чем нарушили исторический облик здания, и, кроме того, без согласия Минимущества сдают его в субаренду. Техническое состояние здания ухудшилось. По сообщению пресс-службы ГМИИ, в 1999 году правительство России решило передать здание музею»^[9].

Ситуацию осложняли злоупотребления главы собрания: «Князь Голицын сдавал помещения в субаренду организации „Россия молодая“. (…) На территории усадьбы работал даже югославский ресторан. Через крышу текло прямо на любителей югославской кухни, пока судьбой особняка не заинтересовалось Министерство юстиции, которое и довело дворянское дело до суда и лишило дворян наследного здания. (…) Неясно, куда делись и 3 млн немецких марок, которые, согласно документам, сохранившимся в дворянском собрании, были выделены господином Ланштайном через фирму „Ловчинвест“ на ремонт особняка»^[10].

Минимущество предъявило иск о досрочном расторжении договора аренды и выселении Собрания. В итоге, спустя несколько судебных заседаний, к 2002 году особняк уже принадлежал ГМИИ.

Музейный городок

Позже согласно новому проекту развития ГМИИ (см. Музейный городок) усадьба князей была передана музею^[1]. По проекту архитектора Нормана Фостера усадьба оказалась под угрозой. Представитель «Архнадзора» указывал в 2009 году:

«…к дому Вяземских из главного здания Пушкинского музея проектируется не просто подземный переход. Это огромная трёхэтажная полость под всем передним двором. Насколько можно понять, предполагается вынести сюда те функции, которые сегодня размещаются в цоколе главного здания: гардеробы, кафе и прочее. Плюс автомобильная парковка. Такое строительство не может вестись закрытым способом, и архитекторы признают это. В эскизе Фостер предлагал снос ограды, закрытие переулка и „натягивание“ усадебного сада на переулок. Ясно, что сад не просто расширяется — он сносится и высаживается заново. Всё это чистый вандализм. (…) Ткаченко говорит, что предложит заказчику вариант с сохранением ограды, читай: со сносом и воссозданием. Это всё равно вандализм. На вопрос, как можно сохранить сад, нам отвечают, что это сад советского времени»^[3].

«По плану развития Пушкинского музея, усадебный дом реставрируется для Галереи западной живописи. Это замечательно; одновременно дом соединяется с главным зданием Музея двухэтажной подземной полостью для сопутствующих музейных функций. На поверхность парадного двора выходят световые фонари в виде стеклянных клумб. Строительство предполагается вести закрытым способом. Таковы пункты компромисса проектировщиков с законом и градозащитниками. Первоначальный проект Нормана Фостера предполагал снос усадебной ограды и продление усадебного сада в Малый Знаменский переулок. Световые фонари в эскизе Фостера имели сферическую форму, а подземелье было трехэтажным, с автомобильной парковкой на минус-третьем этаже»^[4].

В 2012 год, у хотя проект реконструкции Пушкинского музея ещё не был окончательно не утверждён, на территории усадьбы начались подготовительные работы: для прокладки коллектора начали вырубать парк со старинными дубами, чтобы построить подземные этажи. «В небольшом сквере растут лиственницы, каштаны, однако главная ценность парка — вековые дубы, самому старому из которых, Голицынскому^[11], около двухсот лет». Местные жители пытались протестовать^[12].

Градозащитники раскритиковали проект и выступили против его реализации. В итоге в 2012 году от него отказались, а Норман Фостер из него вышел.

По состоянию на август 2013 года усадьба находится в полуразрушенном состоянии и требует капитального ремонта. Участок сильно зарос деревьями и закрывает видимость здания. Реконструкция не начата, однако со стороны Колымажного переулка ведутся земляные работы.

В литературе

С усадьбой Долгоруковых подчас отождествляют загадочный, неизвестный москвоведам Мучной городок из романа Пастернака «Доктор Живаго». «Лара Гишар стреляла в Комаровского у Свентицких, живших во флигеле Мучного городка: „Этот двухэтажный флигель, слишком большой для бездетной четы Свентицких, покойные старики Свентицкие с незапамятных времен снимали у князей Долгоруких. Владение Долгоруких с тремя дворами, садом и множеством разбросанных в беспорядке разностильных построек выходило в три переулка и называлось по-старинному Мучным городком“. Возможно, три переулка суть Колымажный, Большой и Малый Знаменские. Тогда речь идет о флигелях юго-западного, хозяйственного двора, частично сохранившихся (Большой Знаменский переулок, 6). Сам Пастернак жил неподалеку, во флигеле бывшей усадьбы Голицыных (Волхонка, 14/1)»^[4].

Источники